Илья Глазунов – пиарщик или живописец?

Этот вопрос витает в около культурных кругах на протяжении всей жизни художника. Но это не мешало (возможно, даже помогало) большими очередям выстраиваться у выставочных залов с его картинами. Живопись не бесспорна, но есть в ней главное – любовь к былой истории Руси и боль за современную историю. Он не был «придворным» живописцем.

Уже с первых шагов творческой жизни Глазунов испытал прессинг: за дипломную работу «Дороги войны» он, по сути, был выслан из Ленинграда в Ижевск учителем черчения. Тройку за картину художник получил не потому, что работа низкого уровня, нет, изобразить тотальное отступление наших войск было не патриотично, и комиссия возмутилась. Эта картина, выставленная Глазуновым в 1977 году, была сожжена, а выставка закрыта.

Запрещена к показу была и его монументальная работа «Мистерии XX века», а самого художника едва не выслали из страны (помогла при голосовании комиссии одна лишняя рука «против»). Вывезенная за границу тайно, картина имела грандиозный успех. Во время застоя и за меньшее творческие люди платили по счетам. Но под счастливой звездой, видимо, родился Илья Глазунов. Ничто не помешало ему получить «Гран-при» на международном конкурсе в Праге, получить заказ на роспись нашего посольства в Испании, стать декоратором знаменитой оперы «Князь Игорь», поставленной в Берлине.

«Гордиться славой своих предков не только можно, но и должно…» – эти слова А.С.Пушкина стали девизом Глазунова при разработке темы в живописи «История России». Огромными глазами смотрят на нас с картин Ярославна, князь Игорь, Дмитрий Донской. Тревога и боль в напряженном взгляде, как будто видят историю Руси через века, события и судьбы. Небо, как правило, динамично отражает надвигающуюся беду, сгущающиеся события. Различные оттенки синего, беснующиеся облака, набегающие, заслоняющие свет, нависающие над родиной, как полчища ворогов – все создает ощущение тревоги. Это очень ярко выражено в картине «Гонец», «Канун», «Вражеский стан». Светлеет небо, хотя и бегут по нему еще облака на полотне «Возвращение», где крупным планом возвратившийся с битвы защитник, радостные встречающие, а за спиной, будто вся Русь простирается с ее бескрайними полями и белостенными церквами. Что-то в его героях есть от иконы с образами Божьей матери и Христа, их глазами, проникающими в душу. Ощущение наплывающего чуда в картине «Видение Бориса и Глеба».

Первые русские святые. По словам нашего президента: «Святые-то святые, это понятно, но ведь они просто легли и ждали гибели…» Трудно понять русскую душу и духовный подвиг не всегда в противодействии. Своей жертвенностью братья предотвратили резню многих тысяч в борьбе за власть князей. Как легкие светлые облака с очертаниями воинов-братьев стремительно проносятся над нами в голубом небе, и что-то щемящее душу наполняет сердце: «Святая страдалица Русь! Сколько всего тебе пришлось претерпеть!» У Глазунова часто в картинах над событиями в стране и фрагментами всеобщей истории образ Христа. Это созвучно со словами Окуджавы: «…А глаза милосердного ангела?.. А напрасные крики его?..»